В XVII веке атаман Степан Разин, взяв в свои руки власть на Дону, запретил христианские храмы и богослужения, и желающих вступить в брак приказал венчать возле верб: «запретилъ на Дону быть и строить Церкви православныя и стихи духовные пѣть, выгналъ поповъ и велѣлъ вѣнчать людей къ браку около вербовныхъ деревъ» [1].

Известно, что народ считал Разина за чародея и чернокнижника, а потому все верили, что его не могут держать ни стены, ни железо. По этой причине, казаки, после ареста Разина в Черкасске, сковали его освященной цепью и содержали в церковном притворе, вполне надеясь, что только сила святыни уничтожить его волшебство. Цепи эти, тяжелые наручники с заклепками, которыми руки были скованы назади, и толстая цепь для туловища и до сих пор находятся вделанными в правую сторону притвора Старочеркасского собора [2].

В былинах и сказках иногда можно встретить отражение архаичной традиции, когда центром обряда венчания становится языческий символ, чаще всего какое-то определенное дерево:

"... А и хошь ли, Добрыня, женитися?
Возьмешь ли, Никитич, меня за себя?» —
«А право возьму, ей-богу, возьму!
и дам те, Марина, поученьице,
Как мужья жен своих учат».
Тому она, Марина, поверила,
Обернула его добрым молодцом,
По-старому, по-прежнему,
Как бы сильным могучим богатырем,
Сама она обернулася девицею:
Они в чистом поле женилися,
Круг ракитова куста венчалися ..."
(Былина "Добрыня и Маринка")

" ... А и тута Дунай сын Иванович
Тому ее слову обрадовался,
Думает себе разумом своим: «Служил я, Дунай, во семи ордах,
В семи ордах семи королям,
А не мог себе выжить красныя девицы,
Ноне я нашел во чистом поле
Обручницу-сопротивницу».
Тут они обручалися.
Круг ракитова куста венчалися ..."
(Былина "Дунай Иванович")

У юж. славян при удаленности церкви или от сутствия священника бытовало нецерковное венчание. Жених с невестой (в случае умыкания или после церковного В. ) венчались под дубом (серб.), трижды обходили вокруг дуба (Витеб., Воронеж.). В вост. Словакии после венчания жених хватает невесту под мышку, и они три раза «венчаются» (ta se triraz zvinсеlі) — оборачиваются кругом. У македонцев молодых, при домашнем венчании, ставили перед очагом лицом на восток (Пиринский кр) [3].
У старообрядцев, если родители не давали согласия на брак, парень с девушкой садились на лошадь, отправлялись к заветному дубу, объезжали его кругом три раза, и брак считался заключенным [4].
Возможно, дохристианский обряд венчания происходил возле дерева и включал в себя троекратный обход или обора чивание по солнцу: ср. мотив мирового древа в свадебных песнях, относящихся к венчанию [3], например:

"По-край моря синего, ..
Тут стояла верба золота.

По корень вербы золоты
Обегали черны соболи,

Посередь вербы золоты
Облетали ясны соколы,

Как поверх вербы золоты
Тут стоял да и белый храм".

Часто проявления язычества давали о себе знать в годы смут, когда сопротивление церковным правилам рассматривалось как форма борьбы против власти. Вот и Степан Разин, захватив власть на Дону, велел желающим вступать в брак венчаться не в церкви, а около верб [4].

Борьба с официальной церковью, как элемент борьбы против власти отражена и в отрывке песни «Нас пугали Пугачём», посвященной крестьянской войне 1773—1775 годов, под предводительством другого донского казака- Емельяна Пугачева:

"Нас пугали Пугачом, да,
Он кормил нас калачом, да, 2раза

Государь нас бил с плеча, да,
Пугач дал нам калача, да, 2раза

Пугача мы испугались
И ко церкви собирались,
И ко церкви собиралися, да.
Мы иконам поклонялись
И кресты мы целовали,
И кресты мы целовали, да.

Но пришёл Емелюшка,
Пришла его неделюшка,
Пришла его неделюшка, да.

Голытьба тут догадалась,
К Емельяну собиралась,
К Емельяну собиралася, да.

Позабыли про иконы,
Про кресты и про поклоны, да.
Про кресты и про поклоны, да.

Всё пельмени да блины.
Веселились туто мы,
Веселились туто мы, да.

А попов всех на костры
И пузатых под бастрык*, да. (*большая жердь)
И пузатых под бастрык*, да ..."

Песня была записана этнографом и искусствоведом Львом Христиансеном в 1956 г. в Курганской области. По данным фольклориста, историка, ураловеда В.П. Бирюкова, записано 11 января 1949 года в гор. Челябинске от сотрудницы гостиницы (уроженки села Казённая Статья, Альменевского района, Курганской области) Натальи Степановны Гладких (1897 г.); песню эту она заучила в детстве в селе Кусай, Альменевского же района. Эта песня, по всей видимости, современница пугачевского восстания [5]. Но, может быть, была сложена позже [5]. Однако смысл и интонации о пугачевском восстании, бунтарском духе народа того времени хорошо иллюстрирован в ней.

Интересно, что старообрядцы составляли харизматическое ядро в воинстве Разина, Булавина, Пугачева. К ним как к революционной силе апеллировали лидеры российской оппозиции [6]. С. Разин в 1652 путешествовал в Соловецкий монастырь на Белом море [7]. Предписание С. Разина своим казакам,- церквей не строить, на церковные службы не ходить, церковное таинство брака заменить венчанием около вербы, аналогично стереотипу поведения некоторых толков беспоповского направления старообрядчества. В старообрядчестве пребывало фактически все казачество. Даже приближенный ко двору атаман Донского войска М.И. Платов являлся активным старообрядческим адептом. По-видимому, через парадигму старой веры следует объяснять дихотомию бунтарского духа и воинского служения отечеству казаков [6].

Отголоски обычая венчаться у деревьев неожиданно напомнили о себе после революции, когда молодые, желая обойтись без церковного венчания, боялись сказать об этом родителям. Они уезжали из деревни как будто бы в соседнее село — в церковь, но, не доезжая туда, останавливались в лесу, слезали с повозки и обходили с зажженными свечами вокруг ели. В народе о тех, кто обходится без церковного брака, до сих пор говорят: «Их венчали вокруг ели, а черти пели» [4] (ср. также пословицы: рус. «Венчать вкруг ели, куста» (шутливо о невенчанных; Даль 2 1:331), бел. «Абвёу вакруг елі, i чэрці ім пелі, абвёу вакруг дуба, ды й няхай будзе люба» (могилев., Прык.2:33)) [3].
----------------------------------------------------------------------
1. Ригельман 1840: 61; [с. 312]Афанасьев 1868: 325.
2. Е. П. Савельев. Степан Разин и народные песни о нем.
“Донской Литературный сборник”, выпуск II, 1910 г.
3. Толстой Н.И. (ред.) Славянские древности. Этнолингвистический словарь в 5 томах.
4. Левкиевская Е.Е.- Мифы русского народа.
5. В.П. Бирюков. Урал в его живом слове.
6. Сулакшин С.С. История России. Учебник для учителя.
7. Чистякова Е.В., Соловьев В.М. Степан Разин и его соратники.